Иллюстрации Тулуз-Лотрека к "Естественным историям"

Тулуз-Лотрек. В тандеме, 1897

Тулуз-Лотрек. Животные. Рисунки для книги Ж. Ренара "Естественные истории", 1897

Тулуз-Лотрек. Обложка книги Ж. Ренара "Естественные истории", 1899

В издательстве вскоре должна была выйти в свет книга Клемансо "Преддверие Синая" с иллюстрациями Лотрека - своеобразными рисунками, где он изобразил русских и польских евреев, которых изучал для этого в Париже, в районе Турнель. В это же время Лотрек вернулся к начатой некогда работе - гравюрам к "Естественным историям" Жюля Ренара. Он нарисовал двадцать две иллюстрации и шесть концовок с изображением различных животных; там были и петух, и ястреб, и индюк, и мышь, и осел, и вол, и бык, и даже улитка. Этим он и занимался в основном в 1898 году. К тоске о прошлом прибавилась с новой силой проснувшаяся в нем унаследованная от предков любовь к животным. "Естественные истории" вышли в 1899 г. в ста экземплярах и не пользовались ни малейшим успехом. Позже издатель уценил их. Сейчас эта книга считается наиболее ценной из всех современных иллюстрированных изданий. В мае 1953 г. на аукционе Друо экземпляр ее был продан за 660 тысяч франков.

Лотрек подружился с одним из своих соседей, Эдмоном Кальмезом, владельцем конюшни на улице Фонтен-Сен-Жорж, 10, где давали напрокат лошадей и экипажи. Художник часами не выходил из его конюшен и сараев, вдыхая, как некогда в Боске, запах лошадиных подстилок и сена, как прежде, с восторгом рассматривая сбруи, удила, чересседельники, вожжи и хомуты. "Подумать только, что писатели, не зная ничего этого, еще осмеливаются говорить о спорте!"_заметил он как-то. Однажды его спросили, не жалеет ли он о чем-нибудь, что ему не было дано в жизни. "О лошади", - коротко ответил Лотрек.

Лотрек подбирал модели к "Естественным историям". По его просьбе из Иль-Адама ему прислали в шляпной картонке жабу, которая жила у него до тех пор, пока не ускакала на авеню Фрошо. Чтобы наблюдать животных, Лотрек почти ежедневно бывал в зоопарке в Булонском лесу, где гималайский муфлон послужил ему моделью для барана.

Для поездок в Булонский лес Лотрек брал напрокат у Кальмеза шарабан, запряженный "совсем маленькой, круглой, как сарделька", "лошадкой с колючим взглядом", по прозвищу Филибер, которую Лотрек очень баловал. Часто Лотрек делал крюк и заезжал на Елисейские поля за Полем Леклерком. Оба друга отправлялись навещать любимых Лотреком животных, в частности большого муравьеда и броненосца, которые, казалось, относились к художнику с большой симпатией. Как только он появлялся, они радостно бросались к сетке. Лотрек садился перед клеткой на складной стул и "трогательно и нежно ласкал животных. Они отвечали ему тем же".

К сожалению, прогулки в зоопарк не ограничивались общением с животными, шарабан останавливался у всех кафе Булонского леса. Лотрек теперь никогда не бывал трезв. А в пьяном виде он был ужасен, зачастую вел себя просто недостойно. Он способен был в доме, куда его пригласили на ужин, оскорбить злыми эпиграммами кого-нибудь из гостей, иногда совсем незнакомых, если человек ему просто не понравился, или своим чрезмерным вниманием поставить в неловкое положение женщину, которая, наоборот, "ему слишком нравилась".

Однажды вечером в гостях у друзей он, потеряв контроль над собой, упорно добивался внимания молоденькой горничной и в тот момент, когда она подала очередное блюдо, принялся горланить непристойную песенку, а заприметив пятнышко на ее фартуке, воскликнул: "Значит у тебя они темные, а?" - и с упорством пьяного человека тупо повторял тот же вопрос, потом вдруг сорвал с девушки злополучный фартук, прижал ее к себе. Горничная закричала, хозяин дома вынужден был вмешаться, и Лотрек, пошатываясь, прошел в кабинет и рухнул в кресло.

Друзья с тревогой видели, что Лотрек разлагается, катится в пропасть. А он? Он смеялся! "Жизнь прекрасна. Восхитительна. А? Что?"

В это время в "Фоли-Бержер" выступал великолепный английский мим - карлик Литтл Тайч. В костюме кастильца или светской дамы при дворе английской королевы этот актер, "гений уродства и гибкости, этот недоносок, поражающий своей ловкостью, неистовствовал на помосте, кружился вихрем, извивался, словно резиновый".

Лотрек, как и весь Париж, пошел посмотреть на этого комичного гуттаперчевого гномика, человечка, "который напоминал ему о его собственном несчастье".

"Когда он смеялся его шуткам, - рассказывает Натансон, - казалось, что он смеется своему изображению в зеркале".

Пeppюшo A.

Библиотека » Жизнь Тулуз-Лотрека