Лотрек, лето 1897

В новой мастерской Лотрек взялся за портрет Поля Леклерка. "Подготовочка", - подмигивая, любил говорить он, принимаясь за какое-нибудь дело, будь то попытка соблазнить женщину или начало нового холста. Теперь "подготовочка" затягивалась. Леклерку пришлось в течение четырех или пяти недель приходить в мастерскую и неподвижно сидеть в одном из плетеных кресел. Лотрек, надвинув на глаза зеленую фетровую шляпу, "чтобы сконцентрировать свет и избежать теней", садился за мольберт, изучал свою модель, клал на картон три-четыре мазка, напевая какую-нибудь игривую песенку, откладывал кисть и вставал: "Хватит!.. Погода слишком хороша!" И они вместе с Леклерком отправлялись по кафе. Навсегда ли кончилось время плодотворных поисков? Все длительные посещения "Ла сури" дали Лотреку лишь несколько сюжетов для литографий, среди которых меню, украшенное изображением бульдога мадам Пальмиры.

Эта собачья морда вызвала у тридцатидвухлетнего Лотрека такой же восторг, как если бы он был мальчишкой. Да и вообще казалось, будто художник стремится вернуться к своему прошлому, вспоминает, каким он был когда-то. Он снова взялся за тему публичных домов, сделал на литографском камне портрет венки Элизы, обитательницы дома на улице Мулен. В этой литографии он достиг небывалой легкости. Вспомнил он и о "Мулен Руж", где не бывал уже много месяцев, и, использовав композицию одной из своих старых картин, изобразил на литографском камне сцену в этом кабаре.

Впрочем, тоска и воспоминания перенесли Лотрека в еще более ранний период его жизни, в замок Боек, в сказочный мир детства и юности. Снова, как пятнадцать лет назад, он увлекся лошадьми и экипажами. Воллар заказал ему цветную литографию для одного из своих "Альбомов художников-граверов", и Лотрек обратился к теме, с которой начинал своей творческий путь: он нарисовал "Английский шарабан", поразительно передав движение.

Из воспоминаний Воллара: "Однажды вечером, когда я вернулся домой, прислуга сказала мне: "Недавно приходил какой-то странный господин, маленький такой. Я ему сказала, что мсье Воллара нет, и спросила, что передать вам, как его зовут, но он ничего не ответил, взял валявшийся кусочек угля и нарисовал на обратной стороне картины, которая стояла прислоненная к стене, человечка. Потом ушел". В то время Боннар работал над декоративным холстом для моей столовой, и вот на обратной стороне одного из его этюдов Лотрек вместо визитной карточки набросал свой силуэт".

Он сделал еще одну литографию - "Экипаж, запряженный цугом".

"Я напишу таких красавцев скакунов", - сказал когда-то Лотрек отцу. "Да, намалевать их на бумаге ты можешь", - ответил ему граф Альфонс.

Живопись ничего не заменила. Зачем продолжать игру?

В этот период Лотрек пишет несколько ню - рыжих женщин. Мрачные, желчные, тяжелые картины. От тел этих женщин "в красных и зеленых прожилках" веет могилой.

Часть лета 1897 года Лотрек провел в Вильнёв-сюр-Ионн, у Натансонов. Там он написал два портрета Мизии - один в домашней кофте, второй - за пианино. Раз по десять в день он просил Мизию сыграть ему одно и то же произведение: "Афинские руины" Бетховена. "Ах, какая это прелесть, "Руины"! Еще раз "Руины", Мизия!"

Художник и молодая женщина часто уходили в сад поваляться на траве. Там они играли в игру, которая в равной мере развлекала обоих: Мизия садилась на землю, прислонившись спиной к дереву, и читала или делала вид, что читает, а Лотрек, вооружившись кистью, щекотал ей ступни, на которых, как он утверждал, он видел "воображаемые пейзажи". Эта игра могла продолжаться много часов.

Сколько женщин так никогда и не узнали, как их любил Лотрек!

Однажды утром Натансоны были разбужены выстрелами, доносившимися из комнаты Лотрека.

В ужасе они бросились туда.

Лотрек, сидя на корточках на кровати, стрелял в паука, который в противоположном углу комнаты плел свою паутину.

Пeppюшo A.

Библиотека » Жизнь Тулуз-Лотрека