|
|
Тулуз-Лотрек и Оскар Уайльд
|
|
Тулуз-Лотрек. Оскар Уайльд, 1895
|
Лотрек пользовался любым случаем, чтобы хотя бы несколько дней подышать воздухом Англии. В этих путешествиях за Ла-Манш все занимало его, начиная с плавания на колесном пароходе (и чем море было неспокойнее, тем больше получал он удовольствия) и кончая обычными развлечениями и неожиданными зрелищами, которые ждали его в Лондоне: уличная толпа, Национальная галерея и Британский музей; меланхоличные завсегдатаи трактиров (они - о, чудо! - отбивали у него охоту пить), груды рыбы у Свитингса, в Чипсайде; бифштексы в "Критерионе" или в "Хорс-Шо" (они "тают во рту, как пирожные"), подвалы магазина "Либерти", где "при электрическом свете девушки-продавщицы демонстрируют сказочные ткани, которыми славится фирма"; дом Уистлера со знаменитой "павлиньей комнатой", которой Лотрек не переставал восхищаться каждый раз, когда попадал в нее, - там все было выдержано в синем цвете с золотом.
В Лондоне Лотрек чувствовал себя как дома. Год назад туда окончательно перебрался Шарль Кондер. Вдвоем с Лотреком они много бродили по городу. Лотрек стремился все посмотреть, за исключением общепризнанных "достопримечательностей", которые вызывали у него отвращение.
Кондер вращался в среде близких Оскару Уайльду художников и писателей. 1895 год был драматичным как для поэта, так и для его друзей, восхищавшихся им. Уайльд, обвиненный в преступлении против нравственности маркизом Кинсберри, отцом его "друга" лорда Альфреда Дугласа, пятого апреля был арестован. Двадцать шестого апреля в суде присяжных "Олд Бейли" начался процесс. Однажды вечером Кондер повел Лотрека к Уайльду.
Художник "с некоторым ужасом" смотрел на этого человека, который еще вчера занимал в литературном мире такое почетное место, а теперь был причислен к уголовникам. Завтра его вышлют за пределы родины, но он все еще хорохорится, бросая вызов закоснелому английскому пуританизму, держится величаво, твердо веря, что победа будет за ним.
Уайльд отказался позировать Лотреку. Ну что ж, ничего не поделаешь! Но художник не может упустить такую исключительную модель и впивается взглядом в его лицо. Сочувствовал ли он Уайльду? Отношение английского общества к поэту поражало, даже больше - возмущало его, но настоящей симпатии к Уайльду он не испытывал. И впрямь, не было человека более несходного по характеру с Лотреком, чем Оскар Уайльд (Уистлер сказал об Оскаре Уайльде, что он "яркий пример того, каким не должен быть человек искусства") - эстет в элегантных костюмах, с вычурными манерами, любивший парадоксы, витиеватый язык и театральную томность. "Я печален потому, что одна половина человечества не верит в Бога, а другая - не верит в меня".
Могучая фигура Уайльда, хотя он и выглядел рыхлым, поразила Лотрека. Уайльд не хочет позировать? Не беда! Лотрек и не нуждается в этом! Он запечатлел в своей памяти это вызывающее, женоподобное лицо с тяжелой челюстью и ртом старой кокетки. Это поразительное существо произвело на него такое сильное впечатление, что он ничего не забудет - ни его дряблых щек, ни тусклого цвета лица, ни прилизанных светлых, почти желтых волос, ни заплывших жиром маленьких презрительных глазок с набухшими под ними мешками и нависшими веками. Вернувшись в Париж (дело Уайльда имело большой резонанс повсюду), Лотрек 15 мая напечатал в "Ревю бланш" рисунок пером - Оскар Уайльд произносит последнее слово в суде. После этого Лотрек написал быстрыми мазками на картоне очень убедительный в своей простоте портрет поэта: несколько линий, несколько цветных пятен, и вся сущность этого человека - как на ладони. Продолжая работу над картинами для балагана Л а Гулю, Лотрек и там изобразил Уайльда среди зрителей, любующихся "восточным танцем".
Пeppюшo A.
