Рауль Дюфи

Дюфи Рауль (1877-1953) - французский живописец, график, театральный художник, керамист. В конце 40-х годов коллекционеры вдруг увлеклись картинами Рауля Дюфи на темы скачек. Дюфи предлагали баснословные деньги за то, чтобы он вернулся к неожиданно ставшей модной теме. Но художник не мог вернуться к тому, что для него было пройденным этапом. Он ответил сдержанно и гордо: "Люди покупают какой-нибудь сюжет. Нужно, чтобы они проглотили и все остальное".

Он сам, выбирая, что почитать, раскрывал книгу на середине. Его интересовал не сюжет, а чувство жизни, которое должно присутствовать, по его мнению, в каждом слове, в каждой ноте, в каждом воплощенном на полотне цвете. Его картины и акварели поэтичны и свежи, образы красочны и порой декоративны. Его цвета легки, а рисунок чаще всего очень бегл и динамичен.

Дюфи по натуре был очень возвышенным и непосредственным человеком. Он умел во всем видеть прекрасное и бесконечно любил жизнь.

Родился Рауль Дюфи 3 июня 1877 года. Его отец служил на большой металлической фабрике, а в свободное время играл в Церкви на органе и был хормейстером. Братья Рауля тоже связали свою жизнь с искусством. Один, как и он, стал живописцем, другой - органистом, а третий - флейтистом и издателем музыкального журнала. В семье было еще пять дочерей, которые в юные годы вместе с братьями разыгрывали семейные спектакли.

В четырнадцать лет Рауль, как старший, вынужден был оставить коллеж св. Иосифа и найти занятие, которое помогло бы прокормиться. Неплохо зная немецкий язык, он поступил в компанию, которая занималась импортом бразильского кофе. Там они проработал пять лет. Именно тогда в нем пробудился мир будущего пейзажиста. Позже Рауль Дюфи вспоминал: "По запаху я мог сказать, пришел ли корабль с товарами из Техаса, Индии или с Азорских островов, и это разжигало мое воображение. На мосту и в доках я упивался тем особым, характерным для побережья светом, который позже я нашел только в Сиракузах. Примерно до 20 августа сверкающий, затем он становился вес более и более серебристым".

В 1892 году Рауль Дюфи посещал муниципальную художественную школу. Там он учился у Шарля Люйе, который больше всех ценил Энгра.

Дюфи вместе со своим товарищем, тоже начинающим художником, снял мастерскую, где они много рисовали. Год отслужив в армии, Дюфи получил стипендию гаврского муниципалитета для продолжения образования в Париже. Во Французской академии Дюфи учился в классе Леона Бонна. Стипендия была невелика, но, как вспоминали те, кто его знал, "Рауль Дюфи являл чудо неукоснительного соблюдения приличий. Никто и никогда не видел его в неряшливой одежде, без воротничка или слоняющимся в сандалиях подобно большинству его коллег. Неизменно подтянутый, с хорошо вычищенными башмаками, он носил свою бедность как-то легко и в то же время с достоинством".

Одним из первых больших произведений Дюфи была композиция "Оркестр гаврского театра", написанная в 1902 году. Это было почти подражание Дега, его "Оркестру оперы", и возвращением в чудодейственный мир музыки, который окружал Дюфи с раннего детства. Вслед за импрессионистами Дюфи игнорировал сюжет, для него важнее было общее настроение и характеры, лица музыкантов. В пейзажах 1902-1904 годов Дюфи рисует те виды, с которыми у него лично были связаны какие-то яркие впечатления, переживания, в них чувствуется свободное дыхание, есть ощущение воздуха и света. Постепенно его образы делаются более энергичными и ясными. Он сблизился с Марке. Вместе они в 1904-1906 годах поехали в Нормандию, где писали одни и те же мотивы. В 1906 году Дюфи работал с Браком.

Дюфи принимал участие в Осеннем салоне 1905 года, где получил крещение фовизм. Очень выразительно черты нового течения проявились в творчестве лидера фовистов Анри Матисса. Яркие взрывчатые краски, раскрепощенный цвет были у него подчинены строгой лапидарной живописной структуре. Особенно поразила Рауля Дюфи картина Матисса "Роскошь, тишина и нега". Он сам признавался: "Импрессионистический реализм потерял для меня свое очарование при созерцании этого чуда воображения, переведенного в рисунок и цвет".

Постепенно Рауль Дюфи пришел к выводу, что совсем не обязательно гоняться за солнечным светом, что свет в живописи - это, по его словам, "свет порядка, композиции, некий свето-цвет". Он даже точно помнил, когда пришло к нему это понимание нового ощущения света. В 1905-1906 годах он писал на пляже в Сент-Адрессе и попробовал воспроизвести не то, что видит, а то, что есть на самом деле. Контуры он моделировал смесью черного и белого, а потом закрасил то, что внутри, цельными цветами. Он не ослаблял краски примесями, добивался максимальной их насыщенности, силы цвета и в то же время пытался добиться, чтобы полотно воспринималось как единое, гармоничное целое. Чаще всего Дюфи рисовал виды, лишенные глубины. Именно благодаря цвету в композициях Дюфи необыкновенно точно передана владеющая им эмоция. Мажорно, празднично звучит написанная в 1906 году картина "14 июля в Гавре. Улица, украшенная флагами", нежно и лирично - полотно "Старые дома в Онфлере".

Дюфи пробует собирать краски в две-три соотнесенные друг с другом цветовые зоны, пишет композиции, где портрет на наших глазах перевоплощается в натюрморт ("Жанна с цветами").

Поворотным моментом в творчестве Дюфи стала совместная с Браком поездка в Марсель, а затем в Эстак. В это время, в 1908 году, он увлекся Сезанном и присмотрелся к кубизму, который ярко проявился в творчестве Брака.

Кубисты отказывались от ярких спектральных тонов и в отличие от фовистов предпочитали тяжелые землистые краски, позволяющие выразительнее показать объем, трехмерность и более послушно подчиняющиеся общему замыслу.

Контрасты зеленых тонов и охры в "Деревьях в Эстаке", "вальсирующие" линии в "Даме в розовом" и, наконец, не принимаемая кубистами яркая лазурь в "Рыбаке" свидетельствуют о том, что Дюфи, увлекаясь, оставался яркой художественной индивидуальностью и практически не примыкал к какому-нибудь одному течению.

В это же время Дюфи заинтересовался французским народам искусством, начал изучать тайны старинных гравюр, на дереве - ксилографии. В созданных Дюфи гравюрах "Любовь", "Танец", "Рыбная ловля" чувствуется энергия каждого пятна, каждого штриха. В 1910 году Дюфи проиллюстрировал книгу Гийома Аполлинера, который очень высоко его ценил,- "Бестиарй, или Кортеж Орфея". В 1911 году по просьбе законодателя французской моды Пуаре, того самого, который избавил женщину от корсета и придумал стиль "ар деко", Дюфи декорировал его особняк к празднику "Тысяча вторая ночь". Создавая ткани, Дюфи следовал традициям XVIII века, но не стилизовал, а придумывал свои собственные композиции с матросами, жнецами и т. д. Талант декоратора проявился и в его эскизах набоек для тканей фирмы Бьянкини-Ферье, в цветочно-растительных мотивах которых ощущалось удивительное дыхание жизни. Модницы были в восторге от платьев, пошитых из этих тканей.

Во время Первой мировой войны Дюфи некоторое время изготовлял так называемые военные лубки.

В послевоенное время он занимался не только живописью, но и декоративным искусством. Выполнял эскизы шпалер, мебели, керамики, фарфора. Иллюстрируя книги, демонстрировал свой талант рисовальщика, изумительно владеющего гибкой подвижной линией.

Как признавался сам художник, лучше всего ему писалось в двух шагах от моря. Именно в Ницце, Каннах, Вансе, Коллиу-ре находил он особенный, так необходимый ему свет. А например, в Мюнхене писать ему было тягостно и скучно. В этот период в полотнах Дюфи начали постепенно появляться так называемые суммированные тона. В написанных в 20-е годы пейзажах "Море", "Средиземное море", "Дворец в Сицилии" и других ясно проявляются две доминанты - густо-зеленый и синий (для неба - голубой, для моря - темный). Особенно Дюфи любил голубой. Он считал, что это единственный цвет, способный сохранить свою индивидуальность. Красный, например, коричневеет в тени, а на свету вообще гаснет. Многие пейзажи Дюфи практически затоплены атмосферой голубого цвета.

В конце 20-х - 30-е годы Дюфи, наследуя в чем-то традиции примитивистов, начал строить композиции по законам своей собственной "духовной перспективы". Он насыщает их своеобразными "эмблемаформулами" - чаще всего это раковины, кораблики и обнаженные натурщицы. Программными для, этого времени можно считать "Мастерскую в Гавре" и "Амфитриту". В это же время Дюфи, желая угодить публике, писал композиции на "светские" темы и свои знаменитые "Скачки в Эскоте", "Скачки в Довиле" и т. д., где разряженная толпа порой напоминает муравейник.

Всю свою жизнь Дюфи был бесконечно влюблен в музыку. Она звучала в самом строе его композиций. В 40-е годы он написал и чисто "музыкальные" полотна - "Оркестр", "Красная скрипка", "В честь Клода Дебюсси".

Безмятежны и спокойны его портреты - "Портрет Нико Мазараки", "Портрет жены". Весьма необычными были керамические полихромные настольные "Комнатные сады", в которых в миниатюре повторялись архитектура и растительность. Впечатляющим произведением Дюфи было грандиозное фанерное панно "Фея электричества" (его размеры 10x60 метров), которое экспонировалось на выставке 1937 года вместе с "Герникой" Пикассо.

В последние годы Рауль Дюфи тяжело болел полиартритом, но стойко сражался с болезнью и продолжал работать.

В этот период художник возвратился не только к теме музыки, но и к своим излюбленным мотивам моря.

Когда у Дюфи спросили, продолжал бы он писать, если бы оказался на пустынном острове, он ответил:

- Пишешь по необходимости разобраться и в себе, и в том, что тебя окружает, пишешь из желания стать сильнее, приблизиться к тому, что выше нас. Пишешь также для нескольких друзей, которых ценишь, от которых ожидаешь искреннего мнения, но, главным образом, прежде чем писать для других, пишешь для себя...

Рауль Дюфи лечился в Бостоне, потом провел несколько месяцев в Аризоне, а в 1951 году возвратился во Францию, в Гавр. На Венецианской бьеннале 1952 года - традиционной международной выставке современного изобразительного искусства - ему за созданные в последние годы картины был присужден Гран-при. Все деньги он отдал молодым художникам. Потом переехал в Прованс, в деревню Форкалькье. 23 марта 1953 года его не стало.

Дюфи умел ценить и воспевать истинную красоту. И признавался: "А я люблю все то, что предстает в самом прекрасном свете. Лица воспринимаются в ансамбле... В живописи существеннейший момент- это цвет. А цвет есть феномен света. Чтобы писать свет, художник обращается к краскам. Цветок, женщина, бабочка? Простые происшествия великой драмы Цвета и света..."

Бoгдaнoв П.С., Бoгдaнoвa Г.Б.