|
|
Клейнер И.А. Надо отрабатывать
Стою я в кафедральном Соборе святых Бориса и Глеба, что в самом центре древнерусского города Рязани, и расписываю святой лик. Работаю я за "царскими вратами", одна голова видна в полумраке. (У меня к тому времени отросла большая борода, длинные волосы спускались до плеч. Чтобы пот не заливал глаза, я лоб повязал тесьмой). В храме - таинственный полумрак, потрескивают свечи и паникадила, монотонно звучит голос дьячка: "Господи, помилуй! Господи, помилуй!". Не знаю, почему, но именно в тот день работа ладилась, мазки ложились уверенно и точно. Вдруг ощущаю боковым зрением какое-то движение сбоку. Глянул незаметно вниз и чуть не свалился с подмостков: три старушки, такие аккуратненькие, в белых платочках, кладут на меня крестные знамения. И подумалось мне, что не зря мой богомазов труд освящается. Приятно стало, но и тревожные мысли стали закрадываться: что-то уж больно неистово бабульки кладут поклоны и крестятся. Может, приняли мое лицо в полутьме за новый лик? Одним словом, стою ни жив, ни мертв, боюсь пошевелиться. А товарищи мои по работе шепчут снизу: "Илья, спускайся. Пойдем передохнем".
Бабки же услышали только эти два слова: "Илья, спускайся". Что делать? Не знаю. А снизу все настойчивее: "Илья, спускайся!". Долго в таком застывшем положении я, конечно, стоять не мог. Думаю, будь что будет, и медленно-медленно, не поворачивая головы, тихо сползаю в придел. Старушки так и повалились на пол. Еще бы! На их глазах "новая икона" вдруг ожила и тут же исчезла. Тут не только что на землю грохнуться можно, а чего и похуже.
А я "задами" на четвереньках к своим товарищам на перекур. Так мой труд живописца был осенен крестным знамением. И был он освящен не иерархами церкви, а простым народом, что, согласитесь, намного ответственнее и ко многому обязывает. Как говорится, надо отрабатывать. Другого - не дано.
И. Клейнер. 2010
