Михаил Ларионов

Офицерский парикмахер

Петух

Ларионов Михаил Федорович (1881-1964) - русский живописец, график, театральный художник. Считается, что многие живописцы начала века очень сильно повлияли на развитие литературы и даже спровоцировали появление новых жанров. В качестве примера чаще всего приводят серию "Парикмахеры", созданную Михаилом Ларионовым в 1900-х годах. Лучшие из полотен этой серии сейчас находятся в частных коллекциях за рубежом. Крученых считал, что именно под воздействием картин Ларионова написал одну из своих поэтических зарисовок Маяковский:

Вошел к парикмахеру, сказал - спокойный:
"Будьте добры, причешите мне уши".
Гладкий парикмахер сразу стал хвойный,
Лицо вытянулось, как у груши.
"Сумасшедший!
Рыжий!"
Запрыгали слова.
Ругань металась от писка до писка,
и до-о-о-о-лго
хихикала чья-то голова,
выдергиваясь из толпы, как старая редиска.

Почти всю жизнь Ларионов проработал в паре с Наталией Гончаровой, оставаясь при этом яркой индивидуальностью и чаще первой скрипкой в творческом дуэте. Один западный журналист называл его "полярным медведем с нежностью незабудки".

Родился Михаил Федорович Ларионов 22 мая 1881 года в Тирасполе Херсонской губернии. В Московском училище живописи, ваяния и зодчества, куда он поступил в 1898 году (окончил он его только в 1910 г.), Ларионов учился у К. Коровина и В. Серова. Сначала Ларионов увлекался поздним импрессионизмом. Одна из наиболее известных его работ в этом духе - "Куст сирени в цвету" (1904). После поездки в Париж в 1906 году Ларионов пытался переосмыслить в своем творчестве идеи фовизма и "наивного" искусства. В 1910-е годы начали появляться его написанные в примитивистской манере сценки из провинциальной и солдатской жизни. Дело в том, что Ларионову несколько раз приходилось отбывать лагерные сборы, и ему очень понравились рисунки, которые солдаты оставляли на стенах своих казарм (в основном они рисовали лошадей и женщин, сопровождая рисунки довольно фривольными подписями). Одна из литографий Ларионова "Маркитантка Соня" была скорее всего навеяна именно солдатскими "картинами".

Многие обвиняли Ларионова в вульгарности и даже циничности. А когда в свет вышла книжка "Le futur", в которой на одном из рисунков была изображена проститутка, книгу конфисковала цензура. С. Романович, один из современников художника, рассуждая о действительной сущности "цинизма" Ларионова, писал: "Существуют люди, которые, проходя по залам музеев, отворачиваются от античных статуй с их наготой... Когда Ларионов восхищался солдатскими изображениями женщин на заборах, когда он в некоторых картинах повторял надписи на этих заборах или вкладывал в уста своих персонажей слышанные им выражения - тоже, разумеется, посредством надписей, он был включен в круг той стихийной жизни, в которой все это существовало. Выразить эту жизнь так, как он этого хотел, можно было, передав ее мощную животную основу... Люди, склонные к пошлости, конечно, открывали в этих произведениях то, что им хотелось, а то, что в них было в действительности, было для них недоступно".

Многие из написанных в то время Ларионовыми "солдатских сцен" стали классикой русского искусства. Так, например, созданная в 1911 году картина "Отдыхающий солдат" теперь находится в Государственной Третьяковской галерее.

В 1910-е годы Ларионов и Гончарова принимали участие в организации выставок объединения московских художников "Бубновый валет" (1910) и группировки молодых художников "Ослиный хвост" (1912). Это были творческие объединения, члены которых стремились мыслить в цвете и формах, используя только присущие живописи пластические решения. Ларионов был близок с русскими художниками-футуристами, которые, в отличие от итальянских, не порывали с традицией, а, наоборот, углублялись в нее, с интересом изучали творчество народных мастеров. В начале 1910-х годов Ларионов заявил о новом направлении абстрактного искусства - лучизме. В манифесте, выпущенном в свет в 1913 году, который назывался "Лучисты и будущники", было записано: "Мы идем рука об руку с малярами". На выставках, экспозиции которых формировал Ларионов, рядом с картинами можно было увидеть и написанные народными мастерами вывески.

В 1912 году Ларионов показал на выставках "Мира искусства" и "Союза молодежи" свои холсты - "Стекло/прием лучизма", "Этюд лучистый", "Лучистая колбаса и скумбрия". В этих работах, которые сам Ларионов назвал вариантами "реалистического лучизма", еще ощущалась связь с предметным миром. Вообще же один из тонких ценителей искусства Пунин отмечал, что лучизм Ларионова является "плодом очень тонких реалистических сопоставлений", чем он существенно отличается от беспредметного супрематизма Малевича и живописного визионерства Кандинского.

Отзвуки лучизма чувствовались и в книжных иллюстрациях Ларионова к книге Крученых "Старинная любовь" (1912). Здесь тексты естественно сплетаются с выполненными литографским карандашом рисунками. Книга воспринимается как целостный художественный образ.

Ларионов, как и многие молодые художники, выступал против "греко-римских" пристрастий "мирискусников", которые считали Европу центром всей цивилизации и культуры. А "мирискусники", и в частности А. Бенуа, не могли понять, как можно делать какие-то пластические выводы из изучения народного искусства. В 1910 году Бенуа даже пробовал призвать Ларионова встать на иной, "старый" путь. Он писан о Ларионове: "Ведь он мог бы создавать вместо этих кривляний в духе какого-то нового примитивизма законченные и совершенные произведения в "прежнем духе". А Ларионов лишает закатный ореол старого искусства того цветистого и праздничного луча, который он мог бы ему дать".

Как бы в ответ Ларионов в 1912 году создал целую серию своих "Венер" - "Кацапская", "Бульварная", "Солдатская", "Еврейская", "Негритянская". В это же время появилось четыре больших ларионовских полотна под общим названием "Времена года", которые раскрывали новые грани его дарования и были непосредственно связаны с детскими рисунками, которые очень высоко ценил художник. Искусствоведы позже определили этот стиль как "инфантильный примитив". В этих картинах чувствовалась связь с глубинными, архаическими пластами культуры, они напоминали своеобразные живописные стихотворения. Простые, трогательные слова, которыми художник сопровождал каждое произведение, придавали его наивным образам особое звучание. Например, на полотне, посвященном весне, написано: "Весна ясная, прекрасная. С яркими цветами, с белыми облаками".

С картинами, написанными в стиле примитивизма, образно связаны и книжные работы Ларионова. Это можно сказать и об иллюстрациях к сборнику Хлебникова "Мирсконца".

Очень интересно была оформлена и книга Крученых "Помада". Ларионов наклеил на яркую малиновую обложку рисунок в технике литографии, а рукописные страницы чередовал с выполненными на золотых паспарту иллюстрациями. Многие современники сравнивали эту книгу с ювелирным украшением. А Бенуа упорно называл ее "скоморошьим альбомчиком". В оформлении сборника Крученых "Полуживой" Ларионов использовал стилистику наскальных изображений эпохи неолита.

Первые спектакли Ларионов начал оформлять еще перед Первой мировой войной в Париже. На некоторое время он вернулдя в Россию, воевал на фронте, был контужен. А в 1915 году вместе с Гончаровой вновь уехал в Париж, где продолжал создавать эскизы декораций и костюмов для балетных спектаклей антрепризы Дягилева.

В 1915-1917 годах он оформил балеты "Ночное солнце" (на музыку Н. Римского-Корсакова), "Кикимора", "Русские сказки", "Баба Яга" (на музыку А. Лядова), позже создавал декорации и костюмы вместе с Н. Гончаровой. Особенно интересным было оформление спектаклей "Лисица" (на музыку И. Стравинского), "На Борисфене" (на музыку С. Прокофьева) и др.

В последующие годы жизни Ларионов писал натюрморты и камерные по звучанию композиции.

Умер он 10 мая 1964 года во Франции. На родине, в России, его творчество по-настоящему оценили лишь в последние годы.

Бoгдaнoв П.С., Бoгдaнoвa Г.Б.