|
|
Филонов Павел Николаевич
Филонов Павел Николаевич (1881-1941) - русский живописец и график. Рассказывают, что однажды у Павла Филонова спросили, что же такое аналитическое искусство. И как это можно воспринимать картину или рисунок выходом в открытое пространство, где каждый рассматривает одновременно и друг друга, и художника? Павел Филонов, не долго думая, взял мел и нарисовал на доске угол дома, лошадь с телегой, а потом сказал: "Представьте себе, что около угла дома есть дверь в магазин, а из магазина выходит женщина с покупками. Эта женщина видит лошадь спереди".
Тут он нарисовал голову лошади прямо на хвосте той, которую нарисовал первой. Потом он показал, как видят эту же лошадь из окна, как видит это место сама лошадь, воробей, муха.
Возможно, "многомерность" картин Филонова берет начало в традиционном многоплановом построении русских икон, картин Босха и итальянских футуристов. Разработанная художником концепция "мирового расцвета", в основе которой лежат темы Апокалипсиса и обыденной сельской жизни, как и все творчество Павла Филонова, очень близка по стилистике написанным почти в то же время произведениям выдающегося русского писателя Андрея Платонова.
Предчувствие, а потом переосмысление нового, открытого Октябрьской революцией времени, попытка образно сформулировать своеобразную формулу пришедшего к власти пролетариата стали основными темами картин Павла Филонова.
Сам художник был выходцем из очень небогатых слоев общества. Он родился 8 января 1881 года в Москве. Мать его была прачкой, отец - кучером, а потом извозчиком. В семье, кроме Павла, было еще пятеро детей - четыре сестры и один брат. В 1887 году умер отец, а в 1896 - мать. И только благодаря тому, что сестра Александра вышла замуж за довольно богатого инженера, все дети получили хорошее образование. Павел в 1897- 1901 годах учился в Петербургских живописно-малярных мастерских, ради заработка ему приходилось делать обертки для карамели и даже вышивать крестиком, но каждое лето он обязательно путешествовал на пароходе по Волге, осматривая старинные русские города. Дальнейшее художественное образование Павел Филонов получил, посещая вечерние рисовальные классы Общества поощрения художеств, а потом частную студию Л. Дмитриева-Кавказского, у которого в разное время учились известный советский баталист Михаил Авилов, иллюстратор и художник сцены Мстислав Добужинский, художник-экспериментатор Давид Какабадзе. В квартире Л. Дмитриева-Кавказского были собраны оружие, ковры и даже шкуры животных и чучела птиц. Филонов, как и его учитель, рисовал в это время сцены из восточной жизни, цветы, плоды, птиц, рыб...
В 1908-1910 годах Павел Филонов был вольнослушателем Академии художеств, откуда его сначала исключили, а после восстановления он ушел оттуда по собственному желанию, оскорбив при всех еще недавно самого своего любимого преподавателя живописи, исключительного колориста Ционглинского. В 1911 году Павел Филонов принял участие в выставке "Союза молодежи". Почти все свои ранние работы он потом уничтожил, но вот что писали после этой выставки критики: "Словно после чудовищной человеческой катакомбы... рука собрала на холст эти отрезанные головы... у одних - каменные скулы, крепкие, неподвижные, у других - широкое, вздувшееся лицо... у третьих - круглые, застеклившиеся от безумного ужаса глаза... Каждый сустав прочувствован с такой анатомической точностью, которая заставляет невольно вспомнить о Врубеле".
Русский Серебряный век, как и скандинавское "Северное сияние", отразились в творчестве как Филонова, так и Врубеля. И один и другой художник добивались, чтобы главным в создании визуального эффекта была линия, и, самое главное, и один и другой, ощущая свою одаренность, сами строили свою судьбу. Не зря их называли центростремительными художниками. На автопортретах Филонова, как и на автопортретах Врубеля, кроме их самих присутствует еще один, как бы вышедший из них самих или сошедший к ним самим образ, некая потусторонняя сила, которая, возможно, и давала им возможность творить.
Павел Филонов, несомненно, хорошо знал творчество Дюрера, Босха, Брейгеля, но в основе его аналитической системы есть много и от народного искусства, и от его увлечения русским неопримитивизмом. Он путешествовал не только по Европе, но и совершил паломничество в Иерусалим. По свидетельствам современников, писал иконы. В его картинах часто появляются образные параллели с древними русскими идолами, сибирскими каменными бабами. Очень высоко ценил примитивистский стиль Филонова поэт Велимир Хлебников, который сказал о написанной в 1912 году картине "Пир королей": "Художник писал пир трупов, пир мести. Мертвецы величаво и важно ели овощи, озаренные подобным лучу бешенством скорби".
В жизни очень скромный и неприхотливый, Филонов, как и русские поэты Клюев, Есенин, не прижился в городе. Его все время тянуло в деревню. Однако он не идеализировал сельский быт, а показывал его унылость, грубость. Так, в картине "Кабан" нас впечатляет жестокость происходящего. Рассматривая "Ломового", мы физически ощущаем нудность каждодневного крестьянского труда.
В написанных в 1911 году апокалипсических сценах "Всадники" многие увидели предчувствие страшных перемен. Николай Кузьмин прямо писал: "Когда разразилась Первая мировая война, многие претендовали на роль проницателей, предугадавших в своем творчестве грядущие кровавые беды. Филонов более других заслужил звание пророка".
В созданной в 1912-1913 годах городской сцене "Мужчина и женщина", как и в написанной позже, в начале 20-х годов, "Формуле петроградского пролетариата", Филонов как бы наложил на развалины города примитивный крестьянский архетип. Он, как и все русские кубофутуристы, в отличие от итальянских футуристов, не восторгался индустриализацией, а, наоборот, подчеркивал отчуждение человека в большом городе.
Филонов был близок к группе "Ослиный хвост" Ларионова, иллюстрировал сборник Хлебникова, издал свою книгу поэзии "Проповень о проросли мировой". Его рисунки к сборнику футуристов "Рыкающий Парнас" были забракованы цензурой, которая увидела в них порнографию. Очень ярким, по воспоминаниям современников, было впечатление от предложенного Филоновым современного оформления спектакля "Владимир Маяковский", где декорации давали почти реальное изображение города.
В начале XX века родилось немало концепций русского авангарда. Это и супрематизм Малевича, и лучизм Ларионова. Составными частями программы аналитического искусства, которую предложил Павел Филонов, были "сделанность" и система "мирового расцвета". Как и Владимир Маяковский, Павел Филонов считал, что художественное произведение можно "сделать", и призывал своих учеников оттачивать техническое мастерство, добиваться точности и создания полной иллюзии. Картина, по мнению Филонова, должна развиваться также, как растет все в природе. Ведь у нее есть своя собственная жизнь, и предметы могут трепетать от заключенной в них энергии.
В 1916-1918 годах Павел Филонов был в действующей Балтийской морской дивизии, на Румынском фронте, а когда возвратился в Петербург, начал опять активно выставляться. Его картины экспонировались не только в России, но и в Германии. Сам он занимал различные военно-политические посты, публиковал статьи и читал лекции, пропагандируя свою "декларацию "мирового расцвета", требуя "пролетаризации искусств". Он хотел, чтобы не только художники обращались в своем творчестве к массам, но и массы приобщались к творчеству.
В 1924 году Павел филонов женился на Е. Серебряковой, вдове народовольца Э. Серебрякова, а в 1925 году возглавил Коллектив мастеров аналитического искусства. Он оформлял книги и спектакли и учил молодых художников, как "делать" картины. По его мнению, сначала нужно вывести из тончайшей точки и сделать маленькими штрихами набросок карандашом, затем кисточкой, начиная от контура, медленно продвигаться к форме, пока каждый мазок не будет взаимодействовать со всей картиной. Последний, третий этап - это переход от линии к линии, от мазка к мазку и так до "сделанности" - высшего совершенства. Уделяя так много внимания технической стороне творчества, Павел Филонов практически ничего не писал о скрытой символике своих "анатомированных" картин, названия которых указывают на связь с интуитивным, подсознательным процессом познания мира, который в бесконечно дробящемся на первоэлементы и в то же время целостном, пульсирующем жизнью виде предстает в таких произведениях Филонова, как "Белая картина", "Победа над вечностью", "Формула вселенной", "Формула весны", "Живая голова" и др.
Для нас так и останется загадкой, почему, оформляя спектакль "Ревизор", Филонов предложил сделать всем персонажам татуировки? Зачем в акварели "Мать" сделал на щеке у безволосой женщины прорыв, заполненный мелкими геометрическими формами?
Современники по-разному относились к произведениям Павла Филонова. Одни называли его творчество продуктом больной фантазии и даже советовали использовать его картины как пособие для студентов-медиков, которые изучают психиатрию или патологическую анатомию. Другие, например, ленинградские обэриуты (члены Объединения реального искусства, которое существовало с 1927 до начала 1930-х годов) Александр Введенский и Даниил Хармс, восторгались его "анатомическим стилем".
Даниил Хармс, который в своих миниатюрах тоже часто писал об отрезанных головах, утверждал:
Ученые наблюдают из года в год
Пути и влияния циклонов,
До сих пор не смея гадать, будет ли к вечеру дождь.
И я полагаю, что даже Павел Николаевич Филонов
Имеет больше власти над тучами.
В 30-е годы официальная критика назвала Павла Филонова "помешанным врагом рабочего класса" и обвинила в том, что он ненавидит город. В это же время Павел Филонов написал несколько реалистических картин - "Ударницы на фабрике "Красная заря" и др. Однако художника продолжали обвинять в формализме и "филоновщине", он остается практически без заработка и по ночам выполняет малярные работы в Исаакиевском соборе.
1937 год принес новые несчастья. Сына жены выслали, сама она тяжело заболела, были арестованы и высланы многие друзья. Нищий и одинокий, Павел Филонов продолжал работать. Мужественно пережил он начало войны, и даже ленинградская блокада не вынудила его покинуть заставленную картинами и рукописями крохотную комнатушку.
Надевая на себя все, что у него было, он, похожий на скелет, стоял ночью на чердаке, у слухового окна, надеясь, что при авианалете успеет спасти бесценный дар - свои творения.
- Это безумие! - говорили ему знакомые. А он спокойно отвечал:
- Вы называете безумием... А знаете, я в это время создаю новую вещь. Она переживет всех нас. Я времени зря не теряю!
Павел Филонов умер в блокадном Ленинграде 3 декабря 1941 года.
Бoгдaнoв П.С., Бoгдaнoвa Г.Б.
