Эмиль Бурдель

Бурдель Эмиль Антуан (1861-1929) - французский скульптор. Его сотворенный из бронзы в 1909 году "Геракл, стреляющий из лука", которого теперь можно увидеть в Национальном музее современного искусства в Париже, на заре XX века стал

символом возвращения в искусство образа "естественного" человека. В то время, когда одни безапелляционно утверждали примат машины над личностью, а другие, исследуя едва уловимые движения человеческой души, игнорировали его "земную" сущность, Бурдель решился доказать, что у человека еще достаточно сил и воли, чтобы самому, без помощи хитроумной, сложной техники вступить в схватку с природой. Очень экспрессивно, неистово переосмысленный образ древнегреческого мифического героя воплощает выдвинутую Бурделем пластическую идею "уравновешенной неуравновешенности" и остается одним из самых выразительных памятников скульптуры нового времени.

Эмиль Антуан Бурдель, которого по праву причисляют к основоположникам современной пластики, родился 30 октября 1861 года в старинном французском городе Монтобане (Прованс). В его роду были пастухи, ткачи, каменотесы... "Во мне тоже есть черты некоторой шероховатой грубости, архаичности,- не раз подчеркивал Бурдель,- поскольку я остаюсь верен своим корням".

О своих родителях Эмиль Бурдель писал: "Мой отец, резчик по дереву, прекрасный рисовальщик, токарь, инкрустатор, столяр-краснодеревщик, каждая работа которого была шедевром, родился в семье козопаса; моя мать, кроткая крестьянка, была дочерью ткача. Оба они любили сельскую природу, и я с радостью сопровождал их в долгих прогулках по окрестностям нашего города".

Уже в юные годы Эмиль Бурдель был одержим потребностью творить и, как всякий одаренный человек, часто чувствовал себя чужаком среди ровесников. Позже он вспоминал: "Друзья моей юности охотно курили сигареты и толстые сигары. Им казалось, что с сигаретой во рту они выглядят взрослыми мужчинами; они кричали, громко смеялись, радовались, нравились женщинам или полагали, будто нравятся.

Меня же никогда не тянуло к табаку; повинуясь неясному инстинкту, я не хотел походить на окружающих, на толпу, не хотел и нравиться женщинам, по крайней мере, так, как это получалось у моих друзей.

Я чувствовал себя чужаком; мною владело непонятное волнение; я любил ту красоту, которую сумел вобрать в себя.

...Не тарелки, барабаны и тромбоны военного оркестра, а ночной соловей учил меня, что такое пение. Я внимал божественному искусству ночного пришельца, в чьем голосе страстное дыхание ночей любви сливалось с пылкой жаждой свободы, и слеза внезапно затуманивала мои глаза".

Эмиль Бурдель, как он сам признавался, и в школе, и дома не знал иного занятия, кроме рисования и живописи.

Первым учителем Бурделя был месье Комб - основатель музея и ученик великого Энгра. Научившись неплохо рисовать, Бурдель с тринадцати лет помогал отцу вырезать из дерева украшения для мебели. А в пятнадцать лет в надежде на славу и удачу при поддержке поэта Э. Пувийона, с которым они впоследствии стали большими друзьями, поехал учиться в тулузскую Школу изящных искусств. В годы учебы (1876-1884) Бурдель увлекался национальной французской культурой, памятниками архитектуры и скульптурой средневековья и, как сам впоследствии вспоминал, пугал "учителей своей одержимостью в работе". Во время учебы он уже начал делать бюсты (их было около восьми). В музее Энгра в Монане сохранился выполненный им в 1883 году терракотовый бюст Эмиля Пувийона.

После окончания тулузской школы Эмиль Бурдель как наиболее одаренный выпускник был удостоен специальной стипендии монтобанского муниципалитета. Это дало ему возможность продолжить образование в Париже. Гипсовый горельеф "Телемак, принимаемый Нестором в Пилосе", который Бурдель выполнял на конкурсных испытаниях при поступлении в Центральную школу изящных искусств в 1884 году, был отмечен как один из лучших. Его учителем становится модный в то время в Париже салонный скульптор Александр Фальгьер. Работы Эмиля Бурделя появляются на выставках. В салоне Общества французских художников в 1884 году был выставлен его бюст композитора Армана Сантиса, а в следующем году - гипсовая группа "Первая победа Ганнибала". У Бурделя появилась перспектива поехать в Италию в качестве пенсионера Французской академии в Риме.

Однако Эмиль Бурдель неожиданно оставляет учебу. Его страстная, импульсивная творческая натура не могла подчиняться законам школы "умеренности и аккуратности", ярким представителем которой был его учитель, создающий "безделушки" для услаждения вкусов буржуазного потребителя. Молодой скульптор сам ищет себе учителей, увлекается творчеством гак называемых "мягких интимистов" Карпо и Далу. Ателье последнего Бурдель посещал до 1892 года и выполнил для него немало работ. Однако дух Бурделя полон томления, его влечет драматизм, побуждающий форму трепетать и пульсировать.

И в "Умирающей любви" (1886), и в "Адаме после грехопадения" (1888-1889), и в "Материнстве" (1893) уже чувствуется влияние гениального Родена, споры вокруг творчества которого в то время не утихали и каждая работа вызывала самые противоречивые суждения. В 1893 году Роден пригласил Бурделя работать вместе с ним в его ателье на Университетской улице, и молодой скульптор принял участие в работе над такими грандиозными произведениями Родена, как "Врата ада", "Граждане Кале", а также над "Памятником Бальзаку". Бурдель покинул мастерскую Родена только в 1908 году.

Работая вместе с Роденом, Бурдель оставался абсолютно самостоятельной творческой личностью. В творчестве мэтра его всегда привлекали не лирические композиции, выполненные в мраморе и полные мягкого внутреннего сияния, а похожие на кипящую лаву, распираемые изнутри произведения из бронзы. Позже Эмиль Бурдель сказал: "...мне хотелось бы указать в назидание всем вступающим в искусство, что мой путь стал таким широким благодаря той медленно созревающей жатве тайн, которую я собирал на поле Родена. Но я всегда хранил нетронутым внутренний закон своего искусства".

Энергия, заключенная в скульптурах Бурделя, настолько велика и неистова, что форма напрягается, взрывается, сминается под собственной тяжестью, деформируется, едва не утрачивая образную целостность. Язык его пластики резок и экспрессивен, порой даже утрирован.

Необыкновенный "скорбный накал" поражает в серии скульптур, которые Бурдель посвятил Бетховену: бронзовом "Бетховене, подпирающем рукой щеку" (1888), "Моя стихия - воздух", а также в "Гамлете" (1891) и "Памятнике павшим департамента Тарни-Гарона на войне 1870-1871 гг.", который заказал монтобанский комитет ветеранов. Как подчеркивал один из исследователей творчества Эмиля Бурделя В. Прокофьев, "стихийная мощь монтобанского памятника почти чудовищна и совершенно лишена роденовской одухотворенности. Она чем-то сродни тем геологическим напряжениям, которые исступленно живут в произведениях позднего Ван Гога. Но и от них экспрессия скульптур Бурделя конца 90-х годов отличается своей сугубой одноплановостью. Ибо чувства, выраженные в ни - боль, ярость, отчаяние - при всей своей страстности почти примитивны".

Начало XX века стало временем рождения нового Бурделя, который, с оптимизмом глядя в будущее, стремился воплотить в своем творчестве образы, созвучные героическим образам Древности, в которых раскрывалась не только поражающая способность действовать, но и обуздывать свои действия. Чувство, которое как бы распирает форму изнутри, приходит в равновесие с ней в момент наивысшего напряжения. Таким образом, складывается архитектоника динамического, законам которой подчинены практически все произведения зрелого Бурделя.

В 1900-1914 годах Эмиль Бурдель работал в самых разных жанрах. Поражают созданные в это время портреты великих людей, портреты-идеи, как их называют исследователи. Это "Большой Бетховен" (1902), "Энгр" (1908), "Роден" (1909), "Карпо", "Старый Рембрандт" (1910) и другие.

"Чтобы сделать портрет гения,- говорил Бурдель,- надо сначала четко представить себе форму его сущности". Среди монументальных и монументально-декоративных скульптур выделяются "Голова Аполлона" (1900), "Торс Паллады" (вариант 1901-1906 годов), "Вакханка, сидящая на скале" (1906- 1907), "Плод, или Гесперида" (1911), "Геракл-лучник" (1909), "Пенелопа" (1906-1912), "Умирающий кентавр" (1914), серия мраморных рельефов для фасада Театра Елисейских полей (Париж, 1910-1912), проект памятника Мицкевичу (1909-1910, выполнен в 20-е годы).

С 1909 года Эмиль Бурдель начал преподавать в частной школе Гранд Шомьер в Париже.

Он был очарован пластикой танца Владислава Нижинского и Айседоры Дункан ив 1912 году писал о великой танцовщице: "Когда заканчивается вечер ее танцев, она покидает нас, поселив в наших душах целый волшебный мир. Словно дыхание красоты трепещет в нас, как листья на ветру. Айседора танцевала у себя дома для меня одного; словно дерево покачивалось на ветру и птицы взлетали на его ветви. И долго спустя после того, как оканчивался танец, дерево и птицы над ним продолжали свое движение перед моим мысленным взором. Всякий раз, когда Айседора замирала в неподвижности отдыха, в моем сознании возникали видения благородных обломков метоп Парфенона".

Особую одухотворенность образам Эмиля Бурделя придает чувственное, интеллектуальное постижение и переосмысление им античности, которую великий французский скульптор воспринимал как гимн совершенного равновесия, обогащенный тем, что дало ему новое время. Античность, в которой ближе всего Бурделю архаика и ранняя классика, воспринимается скульптором в нескольких аспектах. С одной стороны, она как бы символизирует первозданную гармонию со всем окружающим миром ("Торс Паллады", "Вакханка, сидящая на скале", "Яблоки"). Но в то же время античность - это и дерзкая, суровая радость борьбы ("Голова Аполлона", "Геракл-лучник"). Третий аспект наиболее глубок и сложен. Его ярким образным воплощением является "Пенелопа", внешняя гармония которой полна внутреннего драматизма, как полно тревоги ее долгое, бесконечное ожидание.

В годы Первой мировой войны Эмиль Бурдель создал бронзовую статую Победы, которую задумал как памятник павшим на фронте депутатам Национального собрания (1916), и продолжает работать над начатым еще в 1912 году "Памятником генералу Альвеару" для Аргентины (открыт в 1925 г.).

В то время, когда официальная пропаганда культивировала ура-патриотизм, Эмиль Бурдель в своей "Победе" подчеркивал прежде всего чувство опасности, которое испытывал и сам, сознательно оставшись работать в обстреливаемом Париже.

В 20-е годы Эмиль Бурдель приобрел мировую славу. Его выставки проходят в Праге, Венеции, Японии, США. Самой большой прижизненной выставкой Бурделя считается экспозиция в Брюсселе в 1928 году, на которой были представлены 141 скульптура, 78 живописных и графических работ.

Со всего мира к выдающемуся скульптору поступали заказы, но он больше всего дорожил признанием на родине, где в этот период с успехом участвовал в Салоне Национального общества изящных искусств, в Осеннем салоне, Салоне Тюильри, который основал в 1923 году вместе с Альбером Бернаром и Опостом Перре. В 1919 году Эмиль Бурдель начал работать над памятником шахтерам, павшим на войне 1914-1918 годов (закончен в 1928 г., открыт в 1930-м - после смерти скульптора), "Эльзасской Мадонной" (монумент воздвигнут в 1922 г.). В 1923-1924 годах закончил скульптуры для памятников павшим в Троо и Хартсманнсвейлеркопфе. В 1924-м создал огромный барельефный фриз "Афродита, или Рождение красоты" для Марсельской оперы. В 1925 году - бронзовую статую "Франция". В 1929 году на площади Альма в Париже открылся памятник Адаму Мицкевичу, над которым Бурдель работал в 20-е годы.

Кроме монументальных работ, в это время Эмиль Бурдель создал чудесные портреты "Анастас Симу", "Анатоль Франс" (оба- 1919), "Огюст Перре" (1922), а также своеобразный автопортрет "Маска Бурделя" (1925). Лучшим произведением этого периода считается статуя "Сафо" (1924-1925), которая поражает особой, физически ощущаемой незащищенностью человека перед своей судьбой.

В 1929 году Эмиль Бурдель тяжело заболел и умер 1 октября. Он оставил после себя около 900 скульптур, шесть тысяч рисунков, фрески, живопись, гуаши и пастели, иллюстрации. Бурдель чудесно импровизировал на рояле, его хорошо знали как литератора. Высоко ценили его и как педагога. У Эмиля Бурделя учились известные русские скульпторы В. Мухина, Б. Терновец, И. Шадр, И.Жуков.

Одна из лучших учениц Бурделя Мари Дормуа записала немало бесед, которые он вел с учениками во время занятий. Жена Эмиля Бурделя, гречанка по происхождению, Клеопатра Севостос, воплощенная им в 1906 году в работе "Скульптор-ша", долгое время встречала посетителей в доме-музее Эмиля Бурделя в Париже, где собраны многие из лучших творений мастера.

Его скульптуры таинственным образом воплощают в себе как бы на мгновение окаменевший пламень страстей, снедающих каждого из нас и все человечество в целом, пламень, способный подчиниться только воле творца.

"Мы ничтожно малы перед силами мира,- писал Бурдель,- и все же.... Да, мы сознаем необъятное величие неба, символа порядка и гармонии. Но над нами высится особое небо. Оно не синее, не серое, не черное. Наше небо - это наш внутренний мир, и все же нам не дано постигнуть его до конца".

Бoгдaнoв П.С., Бoгдaнoвa Г.Б.